кафе «Лира» приезжала Верка Сердючка, то Тараса специально вызывали. Я вышел, запел — и весь зал замер. А когда «Песняры» в Керчи были, так исключительно за мной «Мерседес» прислали. Машина ехала двести километров в час, чтобы успеть. И успела. Зато когда прилетел Иосиф Давыдович, то он услышал, как я в кафе «Богема» пою, и после выступления вышел на сцену, обнял меня и сказал: «Вот он, мой напарник. Давай, Тарас, по стране вместе ездить, деньги зарабатывать».

«Ну а ты чего?» — спрашиваем мы.

«А я — ничего. Я ему говорю, что влюблен я, господин Кобзон, в Крым и никуда уехать не могу, так что езжайте в Москву без меня, но я, если позовете, то могу в гости приехать, попеть вам коктебельский шансон».

Тарас садится на бетонный парапет набережной, болтает в воде ногами, пристально смотрит вдаль из-под руки прямо на пекущее полуденное солнце и поет коктебельский шансон.

Слон

Слон — это легенда белорусского андеграунда, рокер со стажем из Минска, который ежегодно приезжает в Коктебель, чтобы поиграть и попеть джаз в кафе «Лира».

Слон начинал в Минском педагогическом институте при коммунистах, где отказался учиться на русском языке, потому что по паспорту белорус, а так как учителей и учебников не было, то он самостоятельно по где-то добытым книгам выучил белорусский язык и запел на нем.

Успех был огромный, потому что уже сам по себе сыгранный джаз-рок должен был вызвать вулканическую реакцию у публики; исполненный же на белорусском, полузабытом и никому не нужном языке, он приобретал какое-то революционное и антисоветское звучание. Слон был с треском выгнан из института, а его жизнь покатилась по наклонной плоскости. Его исключили из комсомола, уволили с работы, и участь Слона была бы предрешена, если бы не началась перестройка: у белорусскоговорящей группы появились поклонники, альбомы и заграничные гастроли.

Пик славы группы Слона пришелся на начало девяностых, когда ее включили в концерт «Рок против апартеида» на Уэмбли, а сингл Слона «Батя, батя», спетый на белорусском, вошел в хит-парады крупнейших англоязычных радиостанций.

На родине его носили на руках и показывали по телевизору, пока не сменилась власть в Белоруссии. Из-за этого Слон вынужденно остался дома без больших площадок, а подвальные клубы не кормили. Тогда Слон решил ежегодно приезжать в Коктебель, чтобы заработать наперед.

Сегодня как раз его концерт в кафе «Лира». Он будет стоять, несмотря на жару, с саксофоном, в кожаной куртке с заклепками, и петь на белорусском языке о своей патриотической позиции, а публика будет кричать ему, чтобы он исполнил про Галю или про Стеньку.

Художник Кондратий

Художника Кондратия в Москве зажимают, а в Коктебеле — нет. Он приезжает поздним маем и живет до конца сентября, рисуя отдыхающих и проводя творческие акции.

Когда проводится творческая акция, то весь поселок усеян плакатами с его физиономией, в которых разъясняются день и время проведения акции.

15 сентября Кондратий и его друг и соратник Пехлеваниди залезли в холщовые зашитые мешки и прыгнули с пирса возле фонтана в глубину Черного моря, взяв запас кислорода, чтобы дышать. Потом подъехали приятели на мотоциклах «Урал» и стали их вытягивать баграми, но все время промахивались, и поэтому вызвали водолазов, которые за сто гривен нашли на дне Кондратия и Пехлеваниди.

Их достали под радостное улюлюканье зрительской публики, а я разрезал мешки, где сидели участники акции, сосущие кислород.

Чуть позже отогревшийся и порозовевший Кондратий говорил мне: «Вот видишь, Славик, как ко мне здесь тепло относятся. А в Москве бы уже давно вызвали милицию и сдали в кутузку, надавав по почкам».

Одинокий человек

Очень грустно, когда тебе никто не пишет, поэтому я специально подписываюсь на спам, прихожу в интернет-кафе, запускаю почтовый ящик, сижу и через каждые три минуты проверяю почту. Вдруг кто-нибудь что-нибудь написал. Сразу поднимается настроение, и можно даже не читать, а просто удалять.

Если же не приходит спам, то я сам себе отправляю письма, например, с каким-то файлом или с какой-то картинкой, чтобы было интересно. Откроешь и смотришь — о‑го-го…

Наверное, я одинокий человек.

Ослик

Ослик — это самое грустное и несчастное животное Коктебеля. Он стоит с таджиком на солнцепеке возле столовой и мучительно ждет, когда же кто-нибудь из отдыхающих решит на нем прокатиться. Иногда подходят дети и дергают его за хвост, а бывает, женщины суют ему что-нибудь пожевать.

Ослика очень жалко — не знаю, почему. Вот обезьянку у фотографа почему-то не жалко, верблюда у игральных автоматов не жалко, а на ослика смотришь — слезы наворачиваются.

Когда я разбогатею и у меня будет куча денег, то я обязательно выкуплю ослика у таджика и не стану его заставлять катать отдыхающих и старожилов за деньги. Он всегда будет получать порцию овса, и ему не придется работать.

Спасение осликов — это гуманно.

Давняя любовная мечта

В Тарасе росту сто пятьдесят два сантиметра, а в Еве — два метра десять сантиметров. Ева — волейболистка, она приехала в Коктебель с волейбольной командой Курской области на сборы перед Спартакиадой народов России.

Тренер Евы, старый хромой армянин, все время ходит вокруг девчонок и кричит матом, что они не так подают, не так ставят блок и все делают медленно, как коровы. Из-за этого девчонки запираются после тренировок в номерах пансионата и никуда не выходят. Ева говорит, что ей стыдно показывать людям, какие у нее длинные ноги и руки и какая большая ладонь, поэтому на пляж она вышла только один раз глубокой ночью, когда Тарас ловил на крючок без наживки крымскую ставриду.

У Тараса была давняя мечта — влюбиться в очень высокую девушку, и он сразу подлетел к Еве и очаровал ее, и Ева не вернулась в пансионат ни в эту ночь, ни в следующую, а только через неделю, за что тренер-армянин исключил ее из команды, и Ева пошла к Тарасу.

Тарас посмотрел на Еву снизу вверх и сказал, что исполнилась его мечта о любви к высокой девушке, а Ева дала ему пощечину, так что Тарас отлетел на два метра, как волейбольный мячик.

Ева уехала в Курск, но после писем Тараса вернулась насовсем через два года.

Крымская ставрида

Крымская ставрида — это маленькая блестящая рыбка размером с палец, которая кидается на голый крючок в период лова, когда вы